С праздником Великой Победы!

Внезапное и вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз поставило в трудное положение Военно-Топографическую Службу и, главное, ее полевые подразделения. Особенно в тяжелых условиях оказались армейские и окружные склады карт. Вблизи границы они были разрушены или захвачены противником в первые же дни войны. Карты из-за невозможности вывоза в основном были уничтожены, часть их попала в руки противника. Лишь небольшое количество карт с рижского и киевского складов было отправлено в тыл.
С первых же дней войны Военно-Топографическое Управление организовало ускоренное печатание карт повторными тиражами с имевшихся оригиналов, изготовленных до начала войны.
В июле 1941 года по указанию заместителя народного комиссара обороны маршала Б.М. Шапошникова, Военно-Топографическая Служба совместно с Главным управлением геодезии и картографии приступила к выполнению топографо-геодезических и картографических работ.

Профессия военного топографа не совсем обычная: она трудная и сложная – это подтвердил своим рассказом майор военно-топографических войск – КИРЕЕВ ИВАН СТЕПАНОВИЧ, который во время Великой Отечественной войны прошел всю страну от края до края.
— На момент начала военных действий в июне 1941 года я – молодой сержант военно-топографической службы был направлен в 63-ий геодезический отряд, который в то время находился в Монголии. Приехав в Улан-Батор, я немедленно отправился на территорию Тамсах-булакского выступа, находящегося на границе с Японией (неподалеку реки Халхин-Гол) на геодезические изыскания под строительство укрепленного района.
Советское командование ждало наступление японских войск с Востока, поэтому все силы были брошены на укрепление этой пограничной полосы.
Оборонительная система укрепрайона должна состоять из нескольких узлов опорных огневых точек, сооружений из железобетонных конструкций особой прочности с эшелонированными расположениями, углубленными под землей. Причем опорные узлы должны иметь подземные помещения для личного состава, казематы под хранение боеприпасов, запасов продовольствия и воды. Узлы же огневых точек между собой должны сообщаться подземными ходами.
После завершения всех работ и передачи командованию последних изыскательских материалов, я должен был покинуть Тамсах-булакский выступ и в середине сентября прибыть на место нового задания – в пустыню Гоби.
Капитан П.А. Рочев поручил мне выполнение работ, связанных с построением геодезических знаков и закладки на них центров. Теоретически об этом виде работ я имел хорошее представление, но достаточного производственного опыта я еще не успел накопить. Если там, на Халхин-Голе я пользовался опорной сетью геодезических пунктов, как готовым планово-высотным обоснованием, то в Гоби должен был заняться определением получения значений геодезической сети самостоятельно для будущих топографических съемок и картографирования.
Боязни особой перед сложностью работ я не ощущал, готовился «идти» в бой смело, хотя в глубине души чувствовал сомнение.
Проработав в Гоби до конца ноября 1941 года, я не только набрался опыта работы на открытой местности, но и узнал о разнообразии животного и растительного мира, традициях и обычаях азиатских народов.
Несколько раз я писал рапорты с просьбой отправить меня на фронт, однако руководство не давало разрешения, отвечая на мои запросы лишь одно: «Страна нуждается в топографических кадрах!».
Именно поэтому командование штаба в феврале 1942 года направило меня на обучение в Ленинградское военно-топографическое училище, которое было эвакуировано в Горьковскую область.
После его окончания начальник топографической службы при Генеральном Штабе М.К. Кудрявцев направил меня на Кавказ в 14-й топографо-геодезический отряд.
В это время фронт уже начал отступать от Северного Кавказа и находился под Краснодаром, и там не хватало геодезической опорной сети для привязки дальнобойной артиллерии. Мое задание заключалось в выполнении геодезических работ и картографировании территории Трусовского ущелья, которое находится неподалеку горы Казбек.
При выполнении этого объекта я пользовался не только приборами, но и аэрофотоснимками, которыми нас снабжали специальные эскадрильи, работающие при Военном Топографическом Штабе.
В начале января 1944 года мы начали интенсивно готовиться к новому заданию на летний полевой сезон.
Наша подготовка шла полным ходом. Много уделяли внимания знакомству с политическим и государственным строем Ирана, его экономикой и условиями нашего пребывания. В зависимости от районов предстоящих работ каждый топограф изучал особенности своего участка и по специальной программе познавал разговорный язык жителей той местности.
Начальник топографической службы Закавказского фронта генерал А.Б. Мигунов направил меня на работы на Ирано-Турецкую границу.
Я получил задание: провести топографическую разведку и нарастить полосу съемки, используя аэрофотоснимки.
Советскому руководству было известно о планах Гитлера, который настаивал на атаке турецкой армией нашего Закавказья. Поэтому на случай нападения турецких войск необходимы были материалы топографической разведки тропы, которая пересекает Хойский перевал, так как по этой тропе должна пройти вся техника и войска, чтобы ударить из Ирана в тыл по турецкой территории. В километре от этой тропы планировалось сосредотачивать советские войска перед тем, как преодолевать перевал. Это было мое первое конфиденциальное задание.
С июня по июль 1944 года я работал над дешифрованием единственного (на то время) нефтеперерабатывающего завода под открытым небом, площадь которого составляла 3 кв. км. Располагался этот завод на границе Ирана с Ираком (г.Абадан).
С июля по сентябрь 1944 года я картографировал город Тегеран. В помощь мне дали одного разведчика, с которым мы ездили в машине с занавешенными окнами по городу, отмечая объекты которые нужно было обработать.
Для чего нужно было картографирование Абаданского завода – я не знал, да и руководство меня не посвящало в свои планы.
Теперь уже много лет спустя после окончания войны, когда я рассказываю о том, где мне пришлось побывать и что делать, многие считают мой труд не иначе, как подвиг. Но я не вправе признавать такие заслуги. В моих заданиях не было элементов разведки и риска.
Не только я, многие мои коллеги выполняли задания добросовестно, не щадя ни сил, ни здоровья. Себя не жалели. Подвиг? Возможно. Но иначе поступить не могли, не имели права. Мы преклонялись перед 13-14-летними мальчишками и девчонками, трудившимися не отходя от станков по 12-14 часов подряд. Подвиг? Безусловно! Но тогда все это вызывало необходимость и считалось нормой. У всех перед глазами маячили ужасы войны, и каждый помнил: «Всё для фронта!» Всё для Победы!».

Среди ветеранов Великой Отечественной войны есть немало участников, которые прошли дороги войны с теодолитом в руках. Среди них подполковник военно-топографических войск – ЕРЕМЕНКО ИВАН ПИМЕНОВИЧ.
— На момент начала войны я был вызван в Дружковский военкомат (по месту жительства) и направлен на обучение в школу младших специалистов топографической службы г.Харькова. По мере наступления немецких войск школа эвакуировалась на Кавказ. Обучение было одногодичное, и по окончанию школы мне пришло распределение на фронт – под Сталинград. Уже началась блокада Сталинграда. Я работал в 25-ом топографическом отряде, который состоял из 60 офицеров и 3 солдат.
Нашей основной задачей было, прежде всего, наносить разведывательные данные на карту для артиллерии, чтобы она знала направление для стрельбы. Мы определяли закладку точек и вычисляли их координаты, наносили на карту местоположение противника и расположение наших войск. А потом передавали карты на передовую через специальные геодезические посты.
Чтобы знать размещение позиций противника, получить данные для ответного удара авиации, мы пользовались аэрофотосъемкой.
Съемки делали по ходу отступления немецких войск.
Пользовались исходными геодезическими пунктами. А вот если не было координат, то астрономы с нашего отряда делали астрономические наблюдения теодолитом (по Полярной звезде).
Топографические планы выполнялись в отрядах: кто занимался съемкой, тот и чертил план, а потом такие планы сдавались на специальные картографические фабрики, которые занимались печатанием карт. На фабриках работал опытные специалисты-чертежники, которые вычерчивали карты и полностью готовили форму для печати.
Сталинградская битва – решающее сражение всей Второй мировой войны, в которой советские войска одержали крупнейшую победу. Эта битва ознаменовала начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом. Закончилось победное наступление немецко-фашистских войск и началось их изгнание с территории Советского Союза.
Победа советских войск над немецко-фашистскими войсками под Сталинградом – одна из наиболее славных страниц летописи Великой Отечественной войны.
У меня много наград, но самые значительные и дорогие – это медали «За оборону Сталинграда» и «За боевые заслуги».

Газета «Моя земля», 2005 год